Мы сидим в комнате со старой мебелью и кажется, что ты отпрыгнул гаком лет на 40-50 назад. Мне бы и в голову не пришло заглянуть в этот тихий дворик, гуляя по Китай-Городу. Наши голоса, неуверенно и сбиваясь, нарушают тишину комнаты. Сцена первая, мы читаем пьесу "Дракон" Шварца. И мне бы дрожать( ведь так полагается?), а я быстро пробегаю глазами текст, чтобы не упустить "свой выход" и мысли, беспорядочно толпясь, пытаюся привести меня в чувство и вернуть к "нормальности". Голоса звучат увереннее, кто-то распаляется: восклицает, топает ногами, смеется, как осёл. Это все наши роли. Периодически мой голос, вкрапляется в пьесу, уже чуть увереннее. Внутри разгорается странный огонь, что требует от меня быть более властной или подобострасной. Голос строит всю пьесу, вытаскивает наши страхи изнутри, пытается приоткрыть то, что беспокоит нас. Я уже не здесь. Ланселот летит на меня, отрубая одну за другой головы, вот я уже везу ранненого рыцаря на Черную Гору, я мальчик из толпы, что пытается привести ее в чувство и разжечь что-то человеческое, я-Генрих, что впитавший кровью предательство, старается спихнуть отца и занять его место. Занавес.
-А был ли Ланселот героем?
-А нужен ли этому народу ещё одна навязанная философия и политическое течение?
-А что будет с городом после, когда занавес опустился, подвиг совершен и нужно жить?
И мой вопрос:
"-А что для вас добро или зло? Могут ли люди придти к общему знаменателю? Не утопия ли это? Мы так старательно пропагандируем благо, но чье? Ты действительно уверен, что я-это ты и ты можешь решать за меня? Но не навязываем ли мы на себя функцию Бога?"
И я попытаюсь ответить. Хотя бы себе. Нет, не ответить, это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, но порассуждать. Ты-это ты. Даже, если я буду ну очень внимательно слушать, наблюдать, спрашивать, то даже и через тысячу лет не открою тайну твоей души. Мне не стать тобою. Я могу понять тебя на столько на сколько мне хватит моих душевных потуг и работы извилин. Но ты-это ты, а я-это я. Почему же тогда я и тысяча других людей так уверенны, что могут создать то прекрасное далеко, где все будут счастливы. Я понимаю, что утопия не пытаться идти к чему-то хорошему, но это хорошее у каждого своё. И всё-таки не предпочтительнее протягивать руку, когда тебя об этом просят? Не пытаясь преждевременно протянуть ногу. И если бы я была бы чуточку умнее, то жила бы по этому принципу, а не точно так же стремилась тут чуть-чуть переделать, там стараться подогнать. Мы можем сделать счастливым только себя и попытаться протянуть соломинку тому, кто этого хочет. Но не насильно вести к "великому будущему".
-А был ли Ланселот героем?
-А нужен ли этому народу ещё одна навязанная философия и политическое течение?
-А что будет с городом после, когда занавес опустился, подвиг совершен и нужно жить?
И мой вопрос:
"-А что для вас добро или зло? Могут ли люди придти к общему знаменателю? Не утопия ли это? Мы так старательно пропагандируем благо, но чье? Ты действительно уверен, что я-это ты и ты можешь решать за меня? Но не навязываем ли мы на себя функцию Бога?"
И я попытаюсь ответить. Хотя бы себе. Нет, не ответить, это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, но порассуждать. Ты-это ты. Даже, если я буду ну очень внимательно слушать, наблюдать, спрашивать, то даже и через тысячу лет не открою тайну твоей души. Мне не стать тобою. Я могу понять тебя на столько на сколько мне хватит моих душевных потуг и работы извилин. Но ты-это ты, а я-это я. Почему же тогда я и тысяча других людей так уверенны, что могут создать то прекрасное далеко, где все будут счастливы. Я понимаю, что утопия не пытаться идти к чему-то хорошему, но это хорошее у каждого своё. И всё-таки не предпочтительнее протягивать руку, когда тебя об этом просят? Не пытаясь преждевременно протянуть ногу. И если бы я была бы чуточку умнее, то жила бы по этому принципу, а не точно так же стремилась тут чуть-чуть переделать, там стараться подогнать. Мы можем сделать счастливым только себя и попытаться протянуть соломинку тому, кто этого хочет. Но не насильно вести к "великому будущему".